Про него говорят «хотите завести с полпинка даже самую скучную публику, пригласите на концерт Веерку Сердючку». Если на сцене Андрей Данилко весьма заводной персонаж, то за кулисами актер довольно замкнут и стеснителен. Он редко тусуется и еще реже дает интервью. Возможно, поэтому вокруг Андрея ходят разнообразные слухи, некоторые из которых мы попытались развеять.
- Андрей, скажите, почему в интервью вы всегда категорически отказываетесь говорить о личной жизни? Люди ведь сравнивают свою жизнь, любовные переживания, с личной жизнью артиста, и делают из этого какие-то свои умозаключения.
- Да не хочу я, чтобы кто-то сравнивал свои переживания с моими. У каждого своя жизнь, свои запросы. Моя личная жизнь – только моя, и все! Мне неинтересно рассказывать, с кем я встречался, кто меня бросил, кого я бросил. Да, я артист, но оголяться-то зачем? Я и так все время на виду, хотя и в маске Сердючки. Это спасает. Есть публичный персонаж Верка Сердючка и непубличный Андрей Данилко. В этом вся прелесть.
Я представляю, как тяжело Филиппу Киркорову пройтись по рынку, чтобы, например, присмотреть себе там шорты какие-нибудь. Это невозможно - тут же все сбегаются поглазеть... Бегают за группой «Корни», за «Иванушками», за людьми, которых воспринимают как сексуальный объект. А Сердючка - она же смешная, ну какой из нее сексуальный объект? Я вообще стараюсь не лезть на экран как Данилко. Меня устраивает то, что я могу спокойно ходить по городу, и ко мне никто не пристает. Узнают, но очень редко. Бывают экстремальщики, которые дежурят возле подъезда, но их мало.
- Неужели в лицо не узнают: в последнее время вы частенько появлялись на экране без маски?
- Потому-то узнавать меня на улице стали чаще. Это напрягает. Был, помню, на концерте Глюкозы. Наташа пригласила, я замаскировался: натянул кепку буквально на уши, зашел в зал, когда света уже не было, вроде никто внимания не обратил. А после концерта еле отбился! Инна, моя сценическая «мама», вроде даже подралась с кем-то. Сами понимаете, мне-то драться нельзя, я должен для поклонников оставаться положительным, вот Инка слишком навязчивых растолкала.
Вы только не подумайте, что я «зазвездился». Просто люди иногда ведут себя бестактно: начинают одежду на мне рвать, пристраиваться, чтобы сфотографироваться. А кто-нибудь подумал, что я такой же живой человек, что в данный момент я могу быть не в настроении, что устал, что просто пришел концерт посмотреть, в конце-то концов? А вы еще спрашиваете, почему я отказываюсь говорить о личной жизни. Я и так постоянно живу в напряжении, будто на меня все время кто-то смотрит…
- Но многие артисты, наоборот, выставляют свою личную жизнь напоказ, и бравируют успехами на любовном фронте…
- Ну, вы же не знаете, почему они так делают и какую этим цель преследуют. Хотя нет, наверняка скажете, что очередной раз пиарятся. Может, будете правы. А что в их личной жизни происходит на самом деле, кто-нибудь подумал? Ведь в реальности их личная жизнь от этого всего не становится краше, проблемы не уходят.
Вполне возможно, что они бравируют этим от безысходности, таким образом уходят от нереализованной мечты. В большинстве своем успешные в творчестве люди одиноки и глубоко несчастны. Многие завидуют им, думают, вот счастливчики, сколько у них поклонниц, денег, дорогих машин… А что происходит на самом деле? Самого ценного в этой жизни, понимающей и всепрощающей души рядом, у тебя нет.
- Интересно, вы искренне говорите на эту тему?
- Сейчас разговор не только обо мне, а вообще о жизни публичного человека. Конечно, я не настолько одинок, чтобы сутками страдать по этому поводу. У меня бывают какие-то увлечения, я с кем-то, как бы это правильно сказать, дружу, встречаюсь. Но по-настоящему близкого человека у меня пока нет. Раньше меня это несколько задевало, но в последнее время я успокоился. Если я пока не нашел свою судьбу, значит, так и должно быть. В конце концов, я только перешел тридцатилетний рубеж.
- А может быть, вы слишком требовательны к женщине, которая хотела быть рядом с вами?
- Что значит требовательный? Я не ищу какого-то идеала. Пока я вообще никого не ищу. Просто каждый из нас, будь то мужчина или женщина, хочет иметь рядом с собой, прежде всего, родственную душу, и все. Этот близкий человек должен воспринимать тебя таким, какой ты есть, не переделывать, не ломать, прощать, понимать. С ним ты становишься естественным, не стесняешься своих мыслей, не переживаешь по поводу своей внешности, с ним просто и спокойно. Вот и все требования.
- А вас не задевает, что из-за вашей скрытности, в прессе то и дело появляются слухи? Например, о любовной связи с вашей сценической мамой Инной Белоконь, с бывшей коллегой Гелей?
- Опять - двадцать пять! Геля ушла от меня сама, никто ее не убирал. Почему она решила уйти, спросите у нее самой. Мы взрослые люди, и каждый из нас вправе сделать свой выбор. После ее ухода у Сердючки появилась новая помощница – «мама», несколько изменилась концепция проекта. А на счет любовной связи с Инной, так это полнейший бред.
Мы знакомы с Инной около пятнадцати лет. Она, кстати, замужем и ребенок имеется. Спасибо ее мужу, что он мудро и с пониманием относится к ситуации. Ну, понятно, если мы с ней постоянно вместе катаемся по гастролям, живем в одной гостинице, разъезжаем в одной машине, то обязательно должна быть любовная связь. Без этого никуда!
- Вы так же легко реагируете на приписанный вам роман с Юрой Авраменко, который снялся в ваших клипах?
- Так же! Если кто-то считает, что у меня любовь с Юрой, пусть так и думает. Может, ему легче от этого. Когда я только сделал первый инструментальный клип «После тебя», его сразу же окрестили «голубым». А что уж говорить про второй клип? Ведь там опять снялся Юра. Все думают: ага, значит, в их деловых отношениях что-то личное присутствует. А может, мои клипы провокационные, может, так изначально задумано было?
- Вернемся к «звездной болезни». Слышала, что на репетициях вы очень жестко обходитесь с артистами, в гостиницах периодически устраиваете разборки, от концертов отказываетесь по непонятным причинам…
- И про меня такое говорят?! Смотря, что называть разборками. Да, на репетициях я могу накричать на артиста. Иногда даже матом. Таким образом, за двадцать секунд можно снять стресс. Потом отхожу. Есть категория людей, на которых в определенных условиях просто необходимо накричать, чтобы они лучше работали.
- А Инна и прочие не обижаются на вас, что вы с ними круто обходитесь?
- Нет. Все прекрасно понимают, что работа есть работа. После репетиции, между прочим, если я на кого-то накричал, то всегда прошу прощения. Странно, что вы сказали о гостиницах… Вот где-где, а там я никогда не капризничаю. Какая есть - такая есть, лишь бы чистая, с ванной и горячей водой. Бывает, отказываюсь от концертов или от каких-то ток-шоу, но по веским причинам. Если технические моменты меня не устраивают, то я отказываюсь выступать. Поверьте, я не играю в «делового». Вне сцены я хожу в обычном свитере, джинсах.
Однажды мне даже сделали замечание, что одеваюсь не по статусу. У меня нет проблем с деньгами, я могу надеть что-то от Версаче или Дольче Габбана, но для чего вся эта показуха? Я никогда не скрывал, что вырос в семье рабочих со средним достатком. Да, я не генеральский сын, и ничуть этого не стыжусь. Но своими усилиями достиг определенного положения в обществе, и, по мнению многих, теперь непременно должен следовать законам этой «прослойки» общества. А если мне что-то не нравится в этих законах? Да, я неплохо зарабатываю, мне нравится быть обеспеченным человеком, но при этом я хочу оставаться свободным.
- Про ваше «неплохо зарабатываю» ходят легенды…
- Да, явно кому-то мои доходы мешают спать. Написали в одной газете, что у меня дворец на сто комнат с десятком гектаров заповедной земли под Киевом стоимостью в шестьсот тысяч евро. Понимаю, что у журналистов работа такая, но не надо же переходить грани элементарного приличия? Ну, хоть тресните - нет у меня ни дворца такого, ни золотого унитаза в нем! Есть хорошая квартира в центре Киева, есть хорошая машина. Кстати, по поводу отсутствия дворца не страдаю. Когда в нем отдыхать-то? Тут с ремонтом в квартире-то еле разобрался!
- А если вдруг выпадает свободное время, как его проводите?
- Дома. Ем, сплю, смотрю телевизор, а точнее, старые фильмы. Я отдыхаю под них, иногда даже не слушаю текст, он идет фоном, просто смотрю на экран, и оттуда исходит что-то теплое, доброе и позитивное. Это расслабляет. Иногда приходят друзья, мы можем выпить, посидеть, поговорить. Но лучший отдых для меня – тишина.
- А под словом «друзья» вы кого подразумеваете, с кем по-настоящему дружите?
- У меня теплые дружеские отношения с Филиппом. Мы встречаемся не так часто, но это действительно дружба. Я могу позвонить ему в любое время дня и ночи. Если я в Москве или он в Киеве, обязательно встречаемся, посидим, поговорим... Мы с ним разные по характеру и темпераменту, но нас связывает жизнеощущение, что ли. Мне он глубоко симпатичен, и симпатия эта, на мой взгляд, взаимная. Филипп не такой, как о нем пишут в газетах. На публике он другой, наверное. Еще с Сережей Зверевым общаемся, с Юрой Шатуновым, с Разиным Андреем, с Андреем Малаховым. Понятно, что мы не встречаемся каждый день, но друг друга видеть всегда рады…
- А с Аллой Пугачевой вы разве не в дружеских отношениях?
- Скажу так, в высокодружеских. У нас очень хорошие, теплые отношения! Но всегда нужно сохранять субординацию. Мне посчастливилось узнать Аллу Борисовну как обычного человека, вне сцены. Она очень отличается от своего сценического образа. Это нормальный, понимающий и добрый человек. Абсолютно не зазвездившийся!
Вот взять хотя бы работу над фильмом «За двумя зайцами». Она говорит: «Я покурю». – «В нашей студии не курят», - объясняю. Она без капризов и обид вышла на лестничную площадку. Именно такой человек всегда вызывает уважение! И к мнению такого человека всегда прислушиваешься.
- Андрей, а вам не сложно постоянно быть Сердючкой, абсолютно не соответствующей вам в реальной жизни?
- Практически все творческие люди ранимы и чувствительны, просто многие скрывают это. Вы правы, иногда играть Сердючку бывает сложно, особенно, если находишься в депрессии или просто не в настроении. Но это моя работа. Кстати, многие женщины в монологах, в ее поведении видят отражение своей неудавшейся судьбы. Может, вы скептически улыбнетесь, но я уверен, многие песни «лечат».
У меня был период войны с собой. Что-то не устраивало, чего-то не хватало. Вроде все было: и гастроли, и деньги, и друзья. Но все не в радость, не хватало душевного равновесия что ли. Я сочинил песню «Все будет хорошо!», и жизнь моя поменялась. Я говорю вполне серьезно. Пришло какое-то успокоение, понимание чего-то самого главного в жизни. Не надо бояться жить, не надо бояться быть счастливым. Нужно легче относиться к жизни, верить ей, и тогда она раскроет для тебя свои объятья…
Милена Флоринская
