Сергей Маковецкий – вахтанговский премьер, виктюковский талисман, звезда в петлице любого уважающего себя «модного фильма» и почетный VIP везде и всюду. Искренний, но при всей своей открытости умеет держать дистанцию. Он может быть язвительным и смело пройтись в чей-то адрес, но коллеги не помнят, чтобы при этом обсуждались чьи-то личные качества. Он может быть разным, но скучным – никогда.
- Мне мои коллеги аттестовали вас как высокомерного сноба, утомленного статусом российской суперзвезды. Сказали, что у вас вздорный характер и что однажды вы даже отменили запланированное накануне телеинтервью, заявив, что приготовленные камеры – еще не повод, чтобы будить народного артиста в черт знает какую рань…
- А они сказали о том, что я потом трижды звонил на телевидение и извинялся? Меня выставляют таким, каким хотят выставить. А если серьезно, я не думаю, что мое настроение меняется быстро и без видимых причин. Конечно же, я могу быть нервным и неспокойным, даже иногда сумасшедшим. Но это меня не характеризует.
Наверное, когда я вспылю, то человек, который меня не знает, может предположить, что во мне говорит ярость или обида. Или что у меня просто вздорный характер. На самом деле это не так. Просто это форма выхода эмоций. Сказал – и вместе со словами все ушло. Я не коплю в себе обиду, расстаюсь с ней быстро и без сожаления. Меня так с детства воспитали.
- А детство ваше, насколько мне известно, прошло в Киеве?
- Именно так. Я до сих пор скучаю по Киеву, по его темпераменту. Москва – холодная, даже при ее бешеном ритме. Этот ритм не согревает, а раздраивает. Чумной, сумасшедший город. А приезжаю в Киев - там мой любимый Крещатик, Дарница моя, Андреевский спуск с церковью...
Замечательное время было! Я был очень активным ребенком. Серьезно занимался фигурным катанием, хоровым пением, легкой атлетикой, народными танцами… Даже был нападающим в водном поло.
- Особых результатов, видимо, нигде не достигли, кои подались в театральное искусство?
- Ну, почему же? Меня даже в сборную Украины по водному поло хотели взять, но я послушался маму, она сказала: «Ты подывись на себя, стал бледный совсем...» Знаете, какая это жесткая игра? Толкают, бьют, притапливают - главное, чтоб судья не видел. Как только он к тебе повернется, нужно сразу поднять обе руки вверх: мол, я в порядке, мои ручки - вот они!
А под водой все что угодно может быть. С меня однажды плавки содрали. Я не знал, что обязательно нужен очень жесткий шнурок - у меня же были на обыкновенной резиночке. Так защитник за мои плавки р-раз! - и они на щиколотках. Пока натянул их обратно на пятую точку, мяч уже у другого…
Я с тренировки всегда приходил светящийся от воды, с красными от хлорки глазами. Мама за всем этим наблюдала-наблюдала и решительно заявила, что, мол, пора другое увлечение себе подыскивать. В это момент как раз подвернулся театр, и я переключился на него.
- Театральные вузы Москвы ждали вас с распростертыми объятьями?
- Не совсем. Вначале Москва обломала. На вступительных экзаменах в ГИТИСе меня не дослушали. Константин Райкин, поморщившись, остановил: «Довольно». И добавил, что, дескать, не стоит вам, молодой человек, тешить себя напрасными надеждами: не ваше это призвание. Но я не расстроился…
- И комплексом провинциала не обросли?
- Я?! О чем вы говорите! Да я чувствовал себя увереннее всех вместе взятых московских пижонов! Да если бы у меня был этот комплекс, я не поступал бы сразу во все театральные институты.
- Скажите, а вы потом Райкину припомнили «не ваше это призвание»?
- Нет, боже упаси. Он был, наверное, прав...
- Ну да! Сегодня вы известный, высокооплачиваемый, «народный» можете позволить себе роскошь согласиться с тем приговором?
- Знаете, не так давно я сделал для себя важное открытие. Засветившись несколько раз в шикарном костюме от «Дольче&Габбана», я появился как-то в обыкновенном пиджачке, и тут же услышал: «О, какой роскошный пиджак!»
И тогда я понял: все, имидж создан, планка взята - теперь я сам вправе диктовать, что именно мне носить и как именно себя вести. Нацепи я любую дерюжку, эксцентрично пошали - это будет восприниматься как маленький звездный каприз. Да, сегодня я на высоте, обласканный по жизни. Но признаюсь, путь к этому был не легок.
- В каком плане?
- И в творческом, и в материальном, и в психологическом. Вы что думаете, я всегда жил в центре Москвы, в шикарной квартире? Или мне с первого дня предлагали высокооплачиваемые роли? Конечно, нет! В студенческие годы жил как живется, в общаге, обходился стипендией, которую получал, иногда мама деньжат подбрасывала.
Короче, хватало на то, чтобы по выходным прорваться с боем в ресторан ВТО, как-то поесть, выкушать бутылочку водки. Пока был один, меня это устраивало. Но потом женился и понял: то, что устраивало меня, не может устроить мою семью. Да и в творческом плане большую часть времени я играл каких-то крестьян, стражников, однажды даже мухомора! Это все я прекрасно помню.
- Ваша жена из театральной среды?
- Да, но не актриса. Лена рано вышла замуж, родила сына Дениса, потом у нее отношения с мужем как-то не сложились. Они расстались, и Лена решила сменить обстановку – уехала в Одессу работать на местной киностудии. В то время я снимался в картине «Сын трудового народа» и съемки проходили как раз в Одессе. Мы встретились на киностудии случайно.
Она стояла и разговаривала со Станиславом Говорухиным, который тогда снимал «Детей капитана Гранта». Кто-то из окружающих в шутку спросил: «Лен, за кого бы ты вышла замуж?» Ну, Лена, не долго думая, тоже в шутку ответила: «Да за любого мужчину, который первым появиться в этой студии!» Первым появился я.
Пробегал в шинели и гриме мимо маститого режиссера и его окружения. Лена схватила меня за рукав: «Стойте, стойте, молодой человек! Хотите жениться на мне?» Я с удивлением посмотрел на красивую молодую женщину, и смело ответил: «Хочу!» - и побежал дальше. Конечно же, в тот момент Лена шутила, а я все воспринял всерьез.
После съемок я стал ходить по студии с вопросом: «Где моя нареченная?» Все смеялись, и с того момента нас иначе, кроме как «муж» и «жена», никто уже и не звал. Все как-то легко решилось. Полгода мы встречались, все, как положено, – свидания, танцы, поцелуи. А потом официально оформили наш брак уже в Москве. Тоже, как положено, – со свадьбой, банкетом.
- То есть Лена переехала к вам в Москву?
- Ну, почему же только Лена? И Денис, и еще ее мама. Это были тяжелые в плане быта годы! Мы поселились в театральном общежитии на Арбате. В одной маленькой комнатке жили мы с Леной, в другой – Денис с моей тещей. Жили очень бедно – денег не было ни на игрушки, ни на письменный стол ребенку.
В театре мне платили мало, редкие роли в кино тоже не приносили ощутимых доходов. Приходилось ждать лучших времен, но я не отчаивался и всегда сохранял верность профессии.
И еще, хотел бы заметить, что нет лучшего способа сплотить семью, чем тяжелый быт первых лет совместной жизни. Возможно, звучит неестественно, но так оно и есть. Я считаю, что, если отношения настоящие, то они выдержат любые испытания и в суровых условиях еще более укрепятся.
- Сколько лет вы уже вместе?
- Больше двадцати. Но наша совместная жизнь от этого не теряет яркости, нет ощущения рутины. Может быть, благодаря игре. И это неплохо, на мой взгляд. Мы все играем. Я думаю, между мужчиной и женщиной всегда происходят какие-то интересные события, и, что они придумывают, зависит только от их воображения.
Самое плохое - это рутина, которая семейную жизнь уничтожает. А когда люди играют, они, по меньшей мере, меняют друг другу настроение. Все зависит только от степени погружения в игру. Да, я играю в жизни, раз прожил с женой уже больше двадцати лет. И она играет со мной.
Мы все стараемся выглядеть лучше, чем есть на самом деле, чтобы понравиться, чтобы услышать от любимого человека: «Какой ты замечательный!» Как я всегда говорю: надо почаще жену отрывать от кухни! Нужно путешествовать вместе, потому что новые места чуть-чуть обновляют отношения. А если ни игра, ни путешествия не помогают, тогда, наверное, и незачем жить вместе.
- Скажите, а Дениса вы усыновили?
- Чисто юридически – нет. Кстати, он никогда не прерывал контактов со своим отцом и сейчас с ним отлично ладит. Более того, семья прежнего мужа Лены в хороших отношениях с нашей семьей. Наверное, в жизни так происходит редко.
Но, как видите, происходит. Денис окончил Финансовую академию. Он меня никогда не посвящает в свои дела, говорит: «Зачем тебе это надо, ты все равно в этом ничего не понимаешь». И он прав. Как видите, по стопам родителей он идти не захотел. Ну, а мы с Леной, собственно говоря, и не настаивали.
- Скажите, вы боитесь возраста?
- Как бы я хотел сказать «нет», но боюсь, что постепенно происходит то, о чем сказал Чехов в «Черном монахе»: да, ты гений, но слабая человеческая оболочка не может быть вместилищем для гения. Тело усыхает, оно все теснее тебя, твоего таланта.
- Допускаете в глубине души, что вы – гений?
- Вы что, в самом деле! Я похож на дурака? Ни один умный человек так не думает о себе так, а гений - тем более. Можно, конечно, сказать себе: по большому счету, сыграно замечательно, даже шикарно! И все. Да, в моей практике более пятидесяти ролей. И самое главное, я не стал заложником определенного амплуа.
- Вам удается хоть иногда отдохнуть?
- Это как в старые добрые времена - взять путевку на двадцать один день. Не зря же до сих пор в хороших санаториях предлагают именно столько! Как-то раз у меня было пять свободных дней, и я отправился в одну из подмосковных здравниц. В результате больше утомился, чем расслабился, поскольку в первую неделю усталость только выходит из организма, во вторую начинаешь отдыхать, а уж потом оздоравливаться.
Я же, естественно, тут же бросился на все возможные процедуры. Нет, так нельзя отдыхать. Слава Богу, что организм просто удивился, а не отказался работать. Я тупо мечтаю как-нибудь поехать в санаторий и полностью стать идиотом - говорить только о болячках. «Ну, как у вас сегодня?» - «Вы знаете, стул ничего». - «А когда у вас процедура?» - «Ой, извините, не могу рассуждать о политике. Меня ждет массаж». После массажа все дружно идут на завтрак. Неважно: хочется есть, не хочется…
А вечером дискотека, чуть-чуть потоптаться. Наверное, в этом есть своя прелесть. Но мне пока не удается найти столько свободного времени и улететь куда-нибудь за границу, чтобы оказаться никому не нужным и неинтересным. Потому что, когда ты отдыхаешь у нас, поневоле находишься под пристальным взглядом: что ты взял на обед, в чем ты одет?
В этом нет ничего страшного. Если ты выбрал такую профессию - будь добр, играй в эту игру. Значит, ты должен быть все время в форме - даже на отдыхе. Вообще, когда люди просто улыбаются, здороваются, для меня это имеет огромное значение. Когда спрашивают: «Вам нравится ваша популярность?», отвечаю: «Нравится». И не надо кокетничать и говорить, что я от этого устаю. Устаешь - меняй профессию.
Светлана Ткачева
