Почему девушки раздеваются для мужского журнала? Сколько требуется смелости, чтобы пренебречь общественными нормами и ступить на сияющий и авантюрный путь голой фотомодели? Сколько ума для этого нужно? Или глупости?
Несколько моделей первого русского журнала для мужчин «Андрей» могли бы авторитетно ответить на эти вопросы. Но та, с которой очень хотели бы поговорить в МУРе и Интерполе, ответила бы на них лучше других. Ее имя - Соня Белкина.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Её привели в журнал «Андрей» в 1992 году. Бледную, всклокоченную выпускницу профтехучилища по классу секретарш, в ярко-розовой юбчонке и синяком на коленке. Отловили Соню на одном из популярных в то время массовых конкурсов «Мисс Бюст».
В те годы в редакцию журнала, а чаще даже прямо на квартиру Вейцлера, днями и ночами шли претендентки на звание будущих звёзд эротики. Почему Вейцлер предпочёл Соню юной Амалии Мордвиновой, показавшей ему свои прелести чуть ли не в аудитории Щукинского театрального училища? Амалия для остроты восприятия даже забралась обнажённая на стул, но была отсеяна, а Белкина стала настоящей звездой журнала, его обложкой, частью его имиджа.
«Дело в неповторимо странном выражении ее глаз, в каком-то подземном интеллекте, пробивавшемся сквозь неблагополучность и неухоженность, в двух-трёх фразах, налитых чёрным юмором и сарказмом, - объяснял позже главный редактор. - В особой манере двигаться, нежной коже и персях-бутонах».
В чём - в чём, а в бутонах и персях тогда недостатка не было. Утром того дня, когда ему привели Соню, Вейцлер фотографировал в своей спальне нимфетку, на одной из тяжелых грудей которой был кокетливо прилеплен пластырь. Нимфетка, впервые оголившаяся перед мужчиной, так «подвинулась» от происшедшего, что до сих пор под именем Анфиса Чехова ведет телешоу о сексе…
«Еще одним важным фактором, было то, что у нас с Соней никогда не было настоящего секса, - Алексей Вейцлер улыбнулся. – Все это происходило через обьектив. Получается каламбур, но я через объектив, объективно понимал, что она красавица, хотя лично меня она не притягивала».
Как же Соня Белкина, вчерашняя школьница из Алтуфьева, превратилась в роскошную грабительницу банка, скрывшуюся от Интерпола? Чтобы попытаться понять это, нам придется проследить цепь событий, которые только теперь, спустя годы начинают постепенно складываться в единую картину.
Соня выросла на задворках спального района, она была поздним ребёнком пожилых родителей, посеявших её будущий бунт строгостью и беспросветностью воспитания. Девочка быстро почувствовала ветер свободы, который совпал с её собственным периодом гиперсексуальности. Повсюду она ощущала липкие взгляды мужчин.
Ежевечерне раздеваясь перед зеркалом, она поражалась трансформации собственного тела, приобретавшего всё более соблазнительные формы. Cопоставляя это с увиденными в видеосалоне фильмами «Эммануэль» и «Греческая смоковница», фильмами, Соня стала понимать, что глупо тратить весь свой эротический запал на лесбийские опыты с насмотревшимися кино подругами. Сексуальная революции в России настойчиво призывала её в свои ряды. И Белкина стала её солдатом, а после - и генералом.
Через пару недель после знакомства с главным редактором она уже ехала по безвизовому ещё пространству бывшего СССР во Львов в составе съёмочной группы журнала «Андрей». Плохо прокрашенные волосы остались в прошлом, они полетели туда же, куда и розовая юбчонка. Теперь Соня была пшеничной блондинкой, что эффектно оттеняло необычно зелёный цвет её глаз. Под глаза было подобрано зелёное французское кружевное бельё и даже дорогие чулки на поясе и подвязках.
Крикливый, яркий макияж вчерашней школьницы уступил место сдержанно накрашенным ресницам и блеску на губах. Художественный редактор журнала поработала над имиджем девушки, главный редактор научил её не делать гримас и не пытаться ежеминутно раздвигать ноги перед камерой. Позади были уже и съёмки с хлыстом в студии и выезд за город, где начинающая модель позировала в корзине воздушного шара на фоне языков пламени горелки. Ухающий огонь пугал, но девушка героически сжимала канаты.
После съёмок в корзине Соня намучалась, выжидая среди грязи и навоза, когда за её спиной корова и бык наконец начнут фотогенично спариваться. Так формировалась хулиганка-модель. Вершиной этого хулиганства, пожалуй, стал несостоявшийся судебный процесс с передачей «Спокойной ночи, малыши!»
В 1993 году один из ведущих детской программы тайно, на целую ночь принёс в студию журнала легендарных кукол - поросёнка Хрюшу и Буратино. Соня и главный редактор провели с любимцами детворы провокационную съёмку, из которой, по причине огромного количества белкинских съёмок в 1994 году, в журнале была опубликована только одна фотография, да и то маленького формата.
Когда же в 1997 году «Андрей» опубликовал это фото на всю страницу, новые хозяева передачи для малышей схватились за голову - на картинке Соня, обнажив грудь, прижимала к себе голову поросенка и одновременно с порнографическим выражением лица обсасывала нос Буратино.
На последовавшее грозное письмо адвокатов передачи, которые писали, что владеют правами на кукол с 1995 года, Вейцлер заявил, что «андреевский» копирайт на них, как минимум на год старше, и что это может поменять местами стороны будущего судебного процесса. Суд так и не состоялся.
Покачиваясь в СВ купе, пахнущая духами «Opium» подаренными редакцией, Cоня увидела сон, в котором она, одетая в пушистое боа из перьев, убаюканная бликами солнца на песке, внезапно вздрагивает от того, что человек с желтым лицом и узкими зеркальными глазами стреляет в лоб стоящему рядом с ней спутнику. «Васятка, – кричала она китайцу, стараясь перекричать шум урагана, - не надо, Васятка!» Васятка - это было имя, которым она любила представляться, дурача людей по телефону, ещё с детских лет. При этом она говорила тонким голоском недоразвитого мальчишки и шутила зло. Придет время, и эта Сонина страсть к лицедейству найдет свое воплощение…
Она рассказала о сновидении членам съёмочной группы, ассистент главного редактора успокоил ее, предположив, что увиденное - лишь деформированное следствие рассказов об одной крупной группировке, слышанных моделью за ужином в вагоне-ресторане. Соня больше не вспоминала о кошмаре. До того самого дня, когда хлопнул выстрел и морской ветер пахнул порохом.
Во Львове съёмки проходили в замке, возле пруда со стаей лебедей и на жёлтом поле со стогами. Соню одели в нечто среднее между мягкими мушкетёрcкими ботфортами на каблуках и чулками с атласным в розовую оборочку поясом и корсетом. Фотоаппарат щёлкал целый день, пока модель не обессилела - и после нескольких неудачных просьб остановить работу просто варварски размазала помаду, тушь и румяна по лицу. Потом она часто использовала этот приём, когда уставала.
После выхода журнала с Соней на обложке жизнь модели закружилась пёстрым водоворотом. Она стала обложкой первой в стране легальной видеопрограммы, созданной «Андреем» совместно с Мосфильмом - в программе Соне был посвящен эпизод про милицию, где девушка с помощью красоты своего обнажённого тела ловит целую шайку бандитов. Седой милицейский генерал в конце минифильма пафосно козыряет ей, как юному герою.
Потом был полнометражный боевик "Супермен по неволе, или Эротический мутант", где Соня снималась как дублёрша Алёны Хмельницкой в постельных сценах. Её партнёром был артист Никита Джигурда.
«Съёмки проходили несколько часов, и я все это время еле сдерживался от смеха, - вспоминает Алексей Вейцлер. – Джигурда, мой однокурстник по Щукинскому Театральному, активно изображал страсть, одевшись лишь в незаметные трусы телесного цвета. Соня тоже старалась, как могла. Но когда Никита вскрикивал, мне сразу вспоминался инцидент, случившийся еще в студенческие годы, когда киевлянин Джигурда отсыпался в моей комнате на полу.
Чтобы не мешать ему спать, мы с однокурсницами болтали на кухне. Пили чай и жарили на сковороде пельмени из коробки, по рецепту Никитиной мамы Ядвиги. И тут раздался грохот. Грохот и крик, похожий на оргазм мамонта - на Джигурду обрушились со стены пять гружёных книгами полок! Вот тут-то я оценил его спортивную закалку и выдержку: забыв о ссадинах, он уже через десять минут оглушительно пел нам новую песню про перестройку».
После выхода обложек журнала и видео Соне поступают предложения о ролях в театральных постановках и кино. Но она проходит мимо всего этого. Пробелы в образовании и странный склад ума делают её безучастной к творчеству и погоне за славой. Она пробует себя как журналистка, неторопливо работая над серией статей на тему психологии секса под общим, почти пушкинским названием «Записки Белкиной».
Но больше её влечёт полоса необычных романов то со стеснительным парнишкой-милиционером, то с женщиной из Голландии, то с миниатюрным, похожим на персонажа из сказки про Властелина колец ювелиром. Они знакомятся на вручении Соне, как «Лучшей Девушке года», платиновой подвески с бриллиантами в форме журнального символа «А».
Ювелир, одетый в умопомрачительные по цвету и фасону костюмы «от кутюр», и фотомодель, которая выше его на две головы, часто гуляют вместе. Но на Белкину не льётся дождь драгоценных подарков. Ювелир будто испытывает их чувства на прочность, но от этого теряет доверие девушки. Она понимает, что богатым и неординарным людям иногда свойственны ещё более мелочные проблемы, чем её привычному люмпенскому окружению. Однако она почти решается на компромисс.
Буржуазная жизнь маячит на горизонте, pечь заходит о свадьбе, но всё рушится – Соня встречает рокового мужчину своей жизни. Это красивый парень, который младше ее на несколько лет. Он увидел Соню на обложке журнала и сделал всё, чтобы познакомиться с ней. Она называет его «ЭМ», наподобие персонажа из фильмов о Джеймсе Бонде. «ЭМ» - яппи из богатой семьи, работает помощником нотариуса, ездит на быстрой машине. Но самое главное, в отличие от капризного ювелира и всех прочих, самозабвенно любит девушку, целиком подчинён любым её прихотям и фантазиям.
Семья «ЭМ» против экзотического альянса, но Соня теперь для него важнее семьи. Почувствовав, как интересен для нового возлюбленного её журнальный статус, Белкина с удвоенной активностью начинает помогать Вейцлеру в работе. Она красит волосы в тёмнорыжий цвет, легко водит спортивную «Ауди» и играет в казино. Она хвастливо показывает главному редактору домашнее видео, на котором они с «ЭМ» занимаются сексом.
«Многие красотки всю свою жизнь, всю отведенную им для счастья прекрасную молодость кладут на то, чтобы доказать себе и миру, что их красота и молодость не единственное и не главное их достоинство. Они учатся в институтах ради диплома, списывают и прогуливают, просиживают хорошенькие задницы в конторах, мучительно пытаясь шевелить мозгами. И все это потому, что их бабушки и мамаши вдолбили им в голову, что зарабатывать и продвигаться можно только с помощью мозгов и, не дай Боже, с помощью внешности!
Сколько судеб погублено на потребу этой идее! И ведь не приходит в слабые головы мысль, что именно правильное использование своих природных дарований и есть проявление ума! Если с математикой плохо, но есть хорошая грудь, зачем плестись в хвосте, а не стать первой?» - так говорил во время одного из своих выступлений в ток-шоу Алексей Вейцлер.
Ведущий передачи Владимир Молчанов не останавливал продолжительные аплодисменты. Казалось, он думал о своей первой встрече с журналом «Андрей» и с Соней Белкиной, живой иллюстрацией сказанного. Автор легендарной программы «До и после полуночи» появился на зимней презентации «Андрея» 1995 года, красиво и неожиданно, как Онегин на балу.
Казино «Moscow» в гостинице Ленинградская и вправду было похоже на бал Воланда: фраки, яства, зелья и непуганно гуляющие среди возбужденной толпы голые девушки в вечернем макияже. Здесь Молчанов увидел эту остроумную, рыжеволосую девушку, которая ловко брала интервью у гостей. Удивился её журналистскому профессионализму.
«По авторитетному мнению Владимира Молчанова, Белкина могла бы стать звездой телевидения, - рассказывал Вейцлер, - именно памятуя об этом, я через год назначил Соню художественным руководителем «Андрей-Видео». Но перед этим ответственным назначением в жизни Сони произошло событие, окончательно перевернувшее её и без того перекошеный взгляд на действительность.
Это была двухмесячная поездка со съёмочной группой журнала «Андрей» по всем лучшим курортам Ямайки. Девушка, никогда не выезжавшая заграницу, сразу попала в концентрат тропического рая и капиталистической мечты. Бирюзовые лагуны и джунгли, пиратские дикие пляжи и суперсовременные гостиницы, эксклюзивные роскошные отели для голливудских звёзд и чинная игра в гольф или поло с богемой острова.
Соне, как и каждому из десяти других участников съёмочной группы, выделили для проживания 10-комнатную виллу с большим бассейном в ухоженном саду из экзотических цветов и фруктов, где бродили павлины и порхали яркие попугаи.
В распоряжении модели был личный повар, трое служанок, дворецкий в ливрее с эполетами и одетый в мундир шофер на электрокаре. Каждый день в комнатах появлялись сюрпризы от руководителей туристических фирм, а вечером, когда повсюду зажигались ласковые огоньки, приходили оркестранты в концертных нарядах, чтобы бередить душу карибскими мелодиями. Кстати, ради путешествия на Ямайку Соня снова стала пшеничной блондинкой и отбелила зубы, не подозревая о том, что на острове ей чуть не представится возможность расстаться с жизнью.
Во время посещения крокодиловой фермы, где в начале семидесятых были сняты эпизоды фильма «Live and Let Die» о приключениях агента 007, главный редактор решил сфотографировать Белкину в клетке с живым аллигатором. Она послушно вошла туда вместе с Вейцлером, осветителем и чернокожим служащим фермы, красноречиво передвигавшимся на двух деревянных протезах.
Соня принимала эффектные позы, редактор увлеченно снимал, а служащий злил казавшегося очень миролюбивым крокодила – для этого он методически бил его палкой по голове. «Не бойся, Соня, - из-за решетки ободряла девушку гримёрша, - он же тихий, как собачка, и ножки у него короткие». И Соня на своих длинных тоненьких ножках подходила всё ближе к лениво огрызающемуся крокодилу. Никто как-то не подумал о том, что одного удара его челюстей хватит, чтобы перекусить обе этих модельных конечности. Крокодил бросился внезапно.
Нога Сони едва не попала в его пасть, но он проскочил мимо и прыгнул в мутный бассейн, из которого под визг окружающих сейчас же выскочили и забегали по вольеру ещё два здоровых аллигатора… Один из охранников даже выстрельнул из помпового ружья в воздух, отчего морской ямайский ветер наполнился запахом пороха и на миг напомнил испуганной Соне о кошмарном сне в поезде Москва-Львов.
По пути домой, во время долгого полета с Ямайки, Белкина молча смотрела в иллюминатор. Вкусив роскоши, не хочется расставаться с ней. И Ямайка наверняка стала катализатором дремавших в Белкинской душе механизмов.
«После Ямайки, - вспоминает Вейцлер, - она напоминала мне террористку 70-х типа Ульрики Майнхоф - ясный и злой интеллект на фоне отсутствия всяческих авторитетов и норм. Она лихо взялась за работу над новым фильмом «Андрей-видео» под названием «Глупые и сексуальные», это был фарс, полное стёба шоу во главе с похожей на Монику Витти Соней. Мы вместе снимали и монтировали, мы вместе записывали звук и даже музыку. Но всё это не помогло удержать Соню - и незадолго до окончания монтажа она исчезла…»
В это время в жизнь Вейцлера ворвалась Ксюша Алёхина – звезда первого роскошного стриптиз-клуба Москвы. Ксюша на много лет стала музой и женой главного редактора, что, безусловно, повлияло на некоторое отдаление от него знаменитой Сони. В эти дни Белкина остро почувствовала, что её сменяют на посту «андреевского» секс-символа. Она много и громко смеялась, но зелёные глаза оставались грустными. Фотомодель первая поняла, что время её журнальной славы, как солнце летит в закат.
«Когда я услышал, что они с возлюбленным очистили банк, то сначала не поверил, - рассказывает Вейцлер. – В тот период я не видел Соню несколько месяцев. Как-то звонил, но не дозвонился, потом закрутился, забыл. Думал, может, она на что-то обиделась и затаилась. Кто-то позвонил мне и сказал, что по телевизору в передаче «Человек и закон» только что сообщили, что фотомодель Соня Белкина участвовала в ограблении московского коммерческого банка. Что украдено три миллиона долларов.
Потом звонили из милиции на протяжении нескольких лет, спрашивали нет ли от неё вестей. Рассказывали, что она не найдена Интерполом. Я понял из всех этих рассказов и слухов, что возлюбленный Белкиной стал юристом какого-то банка и в момент, когда деньги на счёте были в его распоряжении, технично перевел их куда-то. И вроде сразу же под шумок, они с Соней успели скрыться. Будто бы готовили заранее документы, билеты. А может быть, и пластические операции сделали.
Через год после тех событий ко мне в редакцию пришел человек. Сказал, что хочет разместить в журнале рекламу своей компании. Эдакий забубенный весельчак, пел, танцевал, в друзья набивался, в гости приходил. А с рекламой всё тянул как-то странно. Я никак не мог понять, что ему надо, думал, не сумасшедший ли? Но как-то зимним вечером всё выяснилось. Пришел с каким-то неулыбчивым мужчиной, посидел-поёрзал. И вдруг: «Пойдем, выйдем во двор, разговор есть».
Я ему: «Ты в своем уме, куда на ночь глядя выходить, говори здесь!» А он талдычит своё. Вышли, встали под фонарем - и тут они внезапно, видимо добиваясь эффекта неожиданности, суют мне Сонину фотографию в лицо: «Где Соня Белкина?!» А когда поняли, что я не знаю, чуть не заплакали.
«Ты для нас, Алёша, был последней ниточкой к ней, последней надеждой. Хотели мы тебе, если б выдал Белкину, миллион долларов дать…» Они были то ли хозяевами, то ли вкладчиками того самого банка. После этого пропали и про рекламу забыли. А я про Соню часто вспоминаю… Жива ли она или её сон в поезде мог быть пророческим?»
Алена Снежинская
