- Вы ведь по гороскопу Козерог? Знак серьезный, деловой... Как вы думаете, это сильно сказывается на вашем характере?
- Знаете, я не люблю прислушиваться к чужому мнению. Предпочитаю пожинать плоды собственных поступков и учиться на своих ошибках, чтобы потом никого не обвинять.
- Но ведь вы выросли в окружении таких ярких и талантливых личностей! Наверняка все старались повлиять, давали какие-то советы?
- Ну, особого давления со стороны своей семьи я никогда не чувствовал. В моем случае воспитание было пассивным. Конечно, очень много значит атмосфера, царящая в доме. В семье, где прадед общался с Алексеем Толстым, Мейерхольдом, а бабушка с Чингизом Айтматовым и Сергеем Бондарчуком, скорее будут вестись разговоры о творчестве Тинторетто и Джотто, чем о покупке новой машины... К тому же, много лет я жил совершенно самостоятельной жизнью.
Восемь лет провел в Англии. Мама тогда жила в Москве, а папа в Америке. Я сам поступал в Кембриджский университет. Конечно, отец оказал некоторую финансовую поддержку, но там место не купишь, нужно соответствовать, сдавать экзамены...
- У вас есть хобби?
- Я люблю реставрировать старинную мебель. Но не своими руками. Обращаюсь к мастеру. Он уже пожилой, и таких сейчас осталось мало. Краснодеревщик - это вымирающая профессия, а антикварная мебель - штучная и требует определенного ухода. У меня на даче стоит антиквариат.
- Наверное, коллекционирование антиквариата - это очень дорогое удовольствие?
- Не могу с этим согласиться. Все вещи, которые я купил, стоили дешевле своих современных аналогов. Например, я купил буфет, ровесник Пушкина, сделанный из замечательного красного дерева, и стоил он дешевле своего итальянского аналога, выполненного из ДСП.
Коллекционировать мебельный антиквариат в России - дело достаточно сложное, еще и потому, что большая часть старинной мебели сгорела в топках во время гражданской и отечественной войн. В Англии, где по сути дела не было войны, антикварные магазины попадаются на каждом шагу.
К тому же, часть экспонатов моей коллекции была мне подарена. Вот, Георгий Параджанов подарил мне старинный ореховый шкаф. У него тогда была очень маленькая квартира. Шкаф туда не помещался. Сначала Георгий перевез его во ВГИК, где тот стоял в разломанном виде, и так бы он и сгинул, если бы Параджанов, зная мое увлечение, не преподнес мне его в качестве подарка. Я его полностью отреставрировал. Конечно, для такого хобби нужно свободное пространство. Обычная квартира для этого не подходит.
В ближайшем будущем я планирую выпускать собственную мебель, но не под старину, а, наоборот, ультрасовременную. Пока ищу производителей.
- А что все-таки знаменитые родные думают о вашем творчестве?
- Увы, кино, которое я снимаю, моему отцу не близко. Но что делать! Это не значит, что я не имею право его снимать. Я уважаю чужое мнение, но свое мне важней. Несмотря на то, что и дядя мой, и отец - режиссеры с мировым именем, я, тем не менее, тоже состоялся как режиссер. Причем один из самых снимающих в нашей стране.
За 8 лет я снял 6 фильмов. Это очень много. А вот, например, мой двоюродный брат Степан Михалков в юности тоже хотел стать режиссером. Он показал свои работы Никите Сергеевичу. Никита его отругал, раскритиковал, и не случилось... Стал Степа успешным бизнесменом. Мне же Никита после «Антикиллера» сказал: «Зачем снимать такое кино?» А зачем вообще кино снимают? Каждый делает то, что ему нравится.
