У Элизабет Херли удивительный глубокий голос, бархатный и властный, благодаря которому беседа о корнеплодах в ее исполнении похожа на чтение эротических стихов. Слушая ее, можно понять, почему даже после семилетнего перерыва в съемках, посвященного ею сельской жизни, Херли до сих пор остается такой популярной.
Совершенно неважно, что никто из нас не помнит ее в сколько-нибудь значительной роли - ну разве что кроме Ванессы Кенсингтон в "Остине Пауэрсе". Главное, что Элизабет обладает внешностью, тактом и шармом голливудских звезд старого образца, которые играли не столько на экране, сколько в жизни.
Очень красивая в свои 44 года и по-королевски гордая, она сейчас выглядит лучше, чем в 1994 году, когда мир узнал о ее романе с Хью Грантом. Сама актриса утверждает, что жизнь вместе с супругом Аруном Найяром, длящаяся вот уже два года, изменила ее к лучшему. Семейная идиллия Херли включает в себя и ее семилетнего сына Дэмиена, который "так божественен, что нельзя быть долго с ним в разлуке".
Раз так, то нет ничего удивительного в том, что Элизабет совершает лишь краткие наезды в Лондон по делам и сразу же стремится вернуться обратно.
"В последние годы мне становилось все тяжелее и тяжелее жить в столице, - рассказывает звезда. - Я дошла до ручки и утратила способность управлять своим гневом, а меня ведь преследовали папарации. Это одна из характерных черт людей: нам не нрвится, когда на нас охотятся, когда в нашу жизнь вторгаются. Утром пять дней в неделю фотографы снимали, как я отвожу Дэмиена в школу. Я еще готова была смириться с тем, что они преследуют меня, но вмешательство в его жизнь для меня было невыносимо. Я понимала, что неспособность защитить собственного сына от внимания публики причиняет мне невыносимую боль".
Возможно, Херли стала первой знаменитостью, которая решилась отойти от дел ради бегства от папарацци, - но она это сделала, полностью переосмыслив свою жизнь.
"Я плакала и сердилась. Материнский инстинкт велит защищать своего ребенка от всех угроз, а папарацци делали все, что хотели. Снимали его голым на пляже и выкладывали фотографии в интернете. Это было отвратительно, позорно, - говорит Элизабет. - Последние четыре года моей лондонской жизни были адом".
И она решила бросить все, чего с таким упорством добивалась. Помнится, 15 лет назад Хью Грант сказал в одном из интервью: "Материнский инстинкт настолько не свойственен Херли, что ей нельзя доверить даже своего любимого кролика". Но факт остается фактом : Дэмиен стал центром ее персональной вселенной - и причиной, по которой она уехала из Лондона и бросила карьеру.
"Я перестала сниматься, когда он родился, потому что мне не хотелось быть вечно отсутствующей матерью, не замечающей, как растет ее сын, - признается Херли. - Мне не хотелось, чтобы его жизнь как-то изменилась из-за моей профессии. Возможно, я поступила неправильно. Я знаю, что многие звезды успешно растят детей, но я вряд ли смогла бы. Он стал бы безумным ребенком, если бы я оставила все как есть".
Сейчас Элизабет - просто "гражданское лицо" (именно так несколько лет назад она назвала всех, кого нельзя причислить к лику знаменитостей). Она собирается заняться производством низкокалорийных, обезжиренных органических закусок, которое наряду с ее известной линией пляжной одежды должно восполнить многолетнее отсутствие съемок.
Выбор сферы деятельности неслучаен: Херли всю свою сознательную жизнь вынуждена была следить за весом, чтобы не располнеть, поэтому вкусная и полезная еда для нее - это все. Сейчас она выглядит на удивление стройной в светлых джинсах, но утверждает, что весит на семь фунтов больше, чем в бытность актрисой.
"Я никогда не доходила до того, чтобы есть шесть изюминок в день, сидя над тарелкой с вилкой и ножом, как многие голливудские звезды, - говорит Лиз. - Многие смешные вещи, которые вы читали обо мне в таблоидах, не соответствуют действительности. После 40 лет происходят катастрофические изменения обмена веществ, и сейчас я вынуждена следить за своим питанием как никогда, потому что по природе своей я вообще-то обжора".
Возможно, с аппетитом ей не повезло, зато повезло с внешностью. "У меня совершенно нет "режима красоты", - признается она. - Единственная вещь, которую я регулярно делаю, - это выщипывание бровей, потому что если бы я оставила их как есть, то стала бы похожей на мужика. У меня нет времени на себя. Я управляю двумя фирмами и совершенно не мучаюсь вопросом о том, чем себя занять. Невозможно урвать минутку для массажа или ухода за лицом".
Столь же категоричная Элизабет в вопросах личной жизни. После брака с Аруном она словно выбросила из памяти все, что было до него. Восемь лет назад Херли забеременела от американского миллиардера Стива Бинга, который сомневался в своем отцовстве и настоял на ДНК-тесте.
"Но его папа - Арун. Дэмиену было семь месяцев, когда они впервые встретились, и это самая любимая его история, - говорит Лиз. - Расскажи мне, как я увидел папу, просит он меня. Мы точно знаем дату, потому что это был день рождения моей сестры, 20 января 2003 года, и мы ходили на чай в лондонскую гостиницу Lanesborough. И мне приходится рассказывать сыну, во что он был тогда одет и как себя вел. Это - часть его жизни, очень важная. Арун имеет на него огромное влияние. Он гораздо спокойнее меня и сильнее".
Арун Найяр - наполовину немец, наполовину индиец, наследник текстильной империи, который в настоящее время управляет собственной компанией, разрабатывающей программное обеспечивание. В Британии он прижился полностью и чувствует себя удивительно непринужденно. Умный и образованный (физик с оксфордским дипломом и выпускник Имперского колледжа), он стал прекрасным мужем для Элизабет.
"Сначала он ежедневно уезжал на работу в Лондон, а по вечерам возвращался к нам за город, - говорит Лиз. - Но сейчас сельская жизнь нравится ему больше, чем мне. Он охотится, жарит барбекю, даже занял место в областном правлении, и это просто невероятно. Он обожает наших лабрадоров, и они обожают его. Они следуют за ним повсюду, следят за ним целый день, пока он работает".
Единственное, с чем не может смириться Арун, - деревенский имидж своей красавицы-супруги. Потертые жакеты Barbour и грязные ботинки-веллингтоны ему не по душе. Впервые увидев жену в резиновых сапогах, он решил, что это розыгрыш. В каких-то отношениях он гораздо более брезглив, чем его вторая половина, не испытывающая отвращение к грязной работе.
"На днях Арун мне говорит, что несколько ягнят отправляют на бойню, а они такие красивые... Разве мы не можем их оставить? И мы пошли на них посмотреть, - рассказывает Херли. - Ягнята действительно были великолепны. Мы видели каждый день их жизни, мы кормили их лучшей пищей, никогда не принуждали к тяжелому труду, не запирали и не пугали. Возможно, отправлять их на скотобойню жестоко, но жизнь вообще жестока".
