Следующей большой ролью актрисы после «Карнавальной ночи» стала селянка в фильме Ивана Кавалеридзе «Гулящая», снятом по мотивам одноименного романа Панаса Мирного. На этот раз героине Гурченко приходится уехать в город, где она становится танцовщицей в кабаре и превращается в содержанку богатых панов. Однако уже тогда стало заметно, что в бедной и простонародной одежде актриса становится гораздо грустнее: ее полный потенциал раскрывается, когда та наряжается в шикарные платья и шляпки, в шелка.
В 80-е годы Гурченко максимально расцвела, и режиссеры ясно почувствовали ее желание казаться красавицей, способной захватывать мужские умы. И это желание выливалось в невероятную энергетику - стоит вспомнить хотя бы знаменитый фильм «Любовь и голуби».
Однако бывали случаи «забвения». Утверждают, что, снимаясь в «Белом взрыве» -- драме Станислава Говорухина - у Гурченко был следующий вопрос, так и не слетевший с ее губ: «В чем мне приходится сниматься?». И это «в чем» вряд ли относилось к самой драме - скорее к ее одежде. На экране Гурченко одета в медицинский халат или в солдатскую гимнастерку. Эта одежда придает героини актрисы настоящую горечь.
Снялась Гурченко и в еще одном прекрасном фильме - в «Рабочем поселке» Ивана Венгерова, где режиссером был Алексей Герман. Именно он позже снял актрису в «20 днях без войны» в роли костюмерши в театре, у который был, пусть и короткий, роман с фронтовым корреспондентом. Сама Гурченко вспоминала, что эта роль давалась ей нелегко, но во многом ей помогал Никулин, который снижал весь пафос на съемочной площадке. Например, она вспомнила случай, когда на реплику «Обними меня, у тебя такие сильные руки» Никулин выдал фразу «А если бы ты знала, какие у меня ноги...». Наверное, поэтому Людмила Гурченко смогла забыть, что снимается в серьезной драме и смогла все-таки почувствовать себя все-таки той красавицей-блондинкой в полушубке.
